Как елка в России стала культовым деревом

Времена года

Когда елка стала новогодним символом

Мнение о том, что елка как новогодний символ «первоначально сделалась известною в Москве с половины XVII века» и устраивалась в немецкой слободе, где с ней и ознакомился юный царь Петр и откуда она была перевезена в Петербург, похоже, не имеет под собой никакой реальной почвы.

Петровский указ 1699 года

Свое первое путешествие в Европу Петр I совершил в 1698-1699 гг. После возвращения в Россию 20 декабря 1699 г. он издает указ о переносе празднования Нового года. Указом предписывалось впредь вести летоисчисление не от Сотворения Мира, а от Рождества Христова, и день «новолетия» (до того времени отмечавшийся на Руси 1 сентября) «по примеру всех христианских народов» отмечать 1 января.

Указ содержал также и рекомендации по организации новогоднего праздника. В день Нового года было велено пускать ракеты, зажигать огни и украсить столицу (тогда – Москву) хвоей. Точнее, “по большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых против образцов, каковы сделаны на Гостином Дворе”. А «людям скудным» предлагалось «каждому хотя по древцу или ветве на вороты или над храминою своей поставить … а стоять тому украшению января в первый день».

Петровский указ от 20 декабря 1699 г. – едва ли не единственный документ по истории елки в России XVIII в. Однако к будущей рождественской елке он имел лишь косвенное отношение. Во-первых, потому что город декорировался не только еловыми, но и другими хвойными деревьями. Во-вторых, в указе рекомендовалось использовать как целые деревья, так и ветви. Наконец, в-третьих, украшения из хвои предписано было устанавливать не в помещении, а снаружи, т. е. на воротах и на крышах трактиров, а также на улицах и дорогах. В те времена елка была просто деталью новогоднего пейзажа, лишь декорацией.

После смерти Петра I

После смерти Петра I, судя по всему, его рекомендации были основательно забыты. Любопытно, что царские предписания сохранились лишь в убранстве питейных заведений, которые перед Новым годом продолжали украшать елками. По этим елкам (привязанным к колу или установленным на крышах, или воткнутым у ворот) опознавались кабаки. Деревья стояли там до следующего года, накануне которого старые елки заменяли новыми.

В результате кабаки в народе стали называть “елками” или же “Иванами-елкиными”. А ввиду склонности к замене «алкогольной» лексики эвфемизмами, практически весь комплекс «алкогольных» понятий постепенно приобрел “елочные” дуплеты. К примеру, “елку поднять” – пьянствовать; “идти под елку” или “елка упала, пойдем поднимать” – идти в кабак; “быть под елкой” – находиться в кабаке; “елкин” – состояние алкогольного опьянения и т. п. И эта возникшая связь елки с темой пьянства органично вписалась в прежнюю семантику ели, соединяющую ее с “нижним миром”.

Елки на ледяных горках
Ледяная горка в Санкт-Петербурге (Б. Патерсен, 1788 г.)

Помимо внешнего убранства питейных заведений, в XVIII в. и на протяжении всего следующего столетия елки использовались на катальных (или, как еще говорили, скатных) горках.

Елки расставляли по всему скату горы и по ее бокам. Устанавливали елки также и возле праздничных балаганов.

В Петербурге елками еще принято было обозначать пути зимних перевозов на санях через Неву. Но к обычаю рождественского дерева все это не имело пока никакого отношения. Тем не менее, сам факт украшения города зимой вечнозеленой хвоей говорит о том, как постепенно готовилась почва для превращения елки в символ Рождества.

Поделиться с друзьями:
Аватар
Наталья Володина
Личное Пространство
Добавить комментарий